СПЕШИТЕ ДЕЛАТЬ ДОБРО... ( история моего друга, рассказ от его лица, он просто прислал мне на почту)
Я приехал по адресу и посигналил. Прождав несколько минут, я посигналил снова. Так как это должен был быть мой последний рейс, я подумал о том, чтобы уехать, но вместо этого припарковал машину, подошёл к двери и постучал... "Минуточку", - ответил хрупкий пожилой женский голос. Я слышал, как что-то тащили по полу.
После долгой паузы, дверь открылась. Маленькая женщина лет 90 стояла передо мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмов 1940-х годов. Рядом с ней был небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, ни безделушек, ни посуды на полках. В углу стоял картонный ящик, наполненный фотографиями и стеклянной посудой.
"Вы бы не помогли мне отнести мою сумку в машину?", - спросила она. Я отнес чемодан, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля. Она продолжала благодарить меня за мою доброту. "Это ничего", - сказал ей я. - "Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери."
"Ах, ты такой хороший мальчик", - сказала она. Когда мы сели в машину, она дала мне адрес, а затем спросила: "Не могли бы вы поехать через центр города?"
"Это не самый короткий путь", - быстро ответил я.
"О, я не возражаю", - сказала она. - "Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис..."
Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели. "Моя семья давно уехала", - продолжала она тихим голосом. - "Врач говорит, что мне осталось не очень долго".
Я спокойно протянул руку и выключил счетчик.
В течение следующих двух часов мы проехали через весь город. Она показала мне здание, где работала когда-то лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж жили, будучи молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда-то был танцевальным залом, где она занималась, когда была маленькой девочкой. Иногда она просила меня притормозить перед конкретным зданием или переулком и долго сидела, уставившись в темноту и ничего не говоря. Позже она вдруг сказала: "Я устала, пожалуй, поедем сейчас."
Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что-то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль небольшого портика. Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они были бережны, помогли ей выйти. Они, должно быть, ждали её.
Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске.
"Сколько я вам должна?", - спросила она, достав сумочку.
"Нисколь ко", - сказал я.
"Вы же должны зарабатывать на жизнь", - ответила она.
"Есть и другие пассажиры", - сказал я.
Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её, она держала меня крепко.
"Ты дал старушке немного счастья", - сказала она. - "Благодарю тебя".
Я сжал ее руку, а затем ушёл. Дверь за моей спиной закрылась. Это был звук закрывшейся книги жизни...
Я не брал больше пассажиров в этот день. Я ехал, куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день я едва мог разговаривать. Что, если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её просьбы, или, посигналив пару раз, уехал?...
В конце я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я ещё не делал. Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут посчитать мелочью...
ЖИЗНЬ ОДНА - ЖИВИ ЯРКО!
СПЕШИТЕ ДЕЛАТЬ ДОБРО...
Я приехал по адресу и посигналил. Прождав несколько минут, я посигналил снова. Так как это должен был быть мой последний рейс, я подумал о том, чтобы уехать, но вместо этого припарковал машину, подошёл к двери и постучал... "Минуточку", - ответил хрупкий пожилой женский голос. Я слышал, как что-то тащили по полу.
После долгой паузы, дверь открылась. Маленькая женщина лет 90 стояла передо мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмов 1940-х годов. Рядом с ней был небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, ни безделушек, ни посуды на полках. В углу стоял картонный ящик, наполненный фотографиями и стеклянной посудой.
"Вы бы не помогли мне отнести мою сумку в машину?", - спросила она. Я отнес чемодан, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля. Она продолжала благодарить меня за мою доброту. "Это ничего", - сказал ей я. - "Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери."
"Ах, ты такой хороший мальчик", - сказала она. Когда мы сели в машину, она дала мне адрес, а затем спросила: "Не могли бы вы поехать через центр города?"
"Это не самый короткий путь", - быстро ответил я.
"О, я не возражаю", - сказала она. - "Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис..."
Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели. "Моя семья давно уехала", - продолжала она тихим голосом. - "Врач говорит, что мне осталось не очень долго".
Я спокойно протянул руку и выключил счетчик.
В течение следующих двух часов мы проехали через весь город. Она показала мне здание, где работала когда-то лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж жили, будучи молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда-то был танцевальным залом, где она занималась, когда была маленькой девочкой. Иногда она просила меня притормозить перед конкретным зданием или переулком и долго сидела, уставившись в темноту и ничего не говоря. Позже она вдруг сказала: "Я устала, пожалуй, поедем сейчас."
Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что-то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль небольшого портика. Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они были бережны, помогли ей выйти. Они, должно быть, ждали её.
Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске.
"Сколько я вам должна?", - спросила она, достав сумочку.
"Нисколь ко", - сказал я.
"Вы же должны зарабатывать на жизнь", - ответила она.
"Есть и другие пассажиры", - сказал я.
Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её, она держала меня крепко.
"Ты дал старушке немного счастья", - сказала она. - "Благодарю тебя".
Я сжал ее руку, а затем ушёл. Дверь за моей спиной закрылась. Это был звук закрывшейся книги жизни...
Я не брал больше пассажиров в этот день. Я ехал, куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день я едва мог разговаривать. Что, если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её просьбы, или, посигналив пару раз, уехал?...
В конце я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я ещё не делал. Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут посчитать мелочью...
ЖИЗНЬ ОДНА - ЖИВИ ЯРКО!
Мой друг- Сергей Чех
